Все же, поскольку все больше и больше одежды скидывалось, это выходило за рамки просто животной страсти. Это было прекрасно и сладко одновременно. Когда я смотрела в его глаза, я могла видеть без сомнения, что он любит меня больше чем кого - либо еще в мире, что я была его спасением, так же, как он был моим. Я никогда не ожидала, что мой первый раз будет в домике в лесу, но я поняла, что место не имело значения. Человек имел. С кем-то кого Вы любите, Вы можете быть где угодно, и это будет невероятно. Нахождение в самой роскошной кровати в мире не имело бы значения, если бы Вы были с кем-то, кого не любите.
И о, я любила его. Я любила его так, что это причиняло боль. Вся наша одежда в конце концов оказалась в куче на полу, но ощущение его кожи на моей было более чем достаточно, чтобы держать меня в тепле. Я не могла сказать, где заканчивается мое тело и начинается его, и я решила тогда, что я всегда хотела, чтобы было именно так. Я не хотела, чтобы мы когда-либо были отдельно друг от друга.
Мне жаль, что у меня не было слов, чтобы описать секс, но ничего не могла сказать,это действительно захватило, насколько удивительный это было. Я чувствовала себя возбужденной, взволнованной,и думала о всевозможных вещах. Дмитрий казался настолько мудрым и квалифицированным и бесконечно терпеливым - точно так же как с нашим боевым обучением. Его лидерство походило на естественную вещь, но он также более чем готов позволить мне брать на себя контроль также. Мы были, равными наконец, и каждый контакт был сильным, даже малейшее прикосновение его кончиков пальцев.
Когда все закончилось, я лежала на нем. Мое тело болело… все же в то же самое время, я чувствовала себя удивительно, блаженной и довольной. Мне было жаль, что я не сделала это давным-давно, но я также знала, что это не было бы правильно до этого момента.
Я положила голову на грудь Дмитрия, принимая комфорт его тепла. Он поцеловал меня в лоб и провел пальцами по моим волосам.
"Я люблю тебя, Роза." Он поцеловал меня снова. "Я всегда буду здесь для тебя. Я не позволю чему-нибудь случаться с тобой."
Слова были прекрасными и опасными. Он не должен был говорить ничего подобного мне. Он не должен был обещать, что он защитит меня, не когда он должен был посвятить свою жизнь защите Мороев, как Лисса. Я не могла быть первой в его сердце, точно так же, как он не мог быть первым в моем. Это было то, почему я не должна была говорить то, что я сказала затем - но я сделала это так или иначе.
"И я не позволю ничему случаться с тобой," пообещала я. "Я люблю тебя." Он поцеловал меня снова, проглатывая любые другие слова, которые я могла бы добавить.
Мы лежали вместе некоторое время после этого, обнимая друг друга, почти не разговаривая. Я могла бы остаться так навсегда, но, в конце концов, мы знали, что должны уходить. Другие будут в конечном счете искать нас, чтобы получить мой доклад, и если они найдут нас,такими, то все почти наврника станет скверным.
Таким образом мы оделись, это было не легко, так как мы постоянно останавливались, чтобы поцеловаться. И наконец, скрепя сердце, мы вышли из хижины. Мы взялись за руки, зная, что мы можем делать это только в течение нескольких кратких моментов. После того как мы будем ближе к сердцу кампуса,нам придется вернуться к обычным делам. Но теперь все в мире было золотым и прекрасным. Каждый шаг, который я делала, был заполнен радостью, и воздух вокруг нас, казалось, жужжал.
Несомненно вопросы все еще крутились в моей голове. Что только что случилось?Куда подевался наш так называемый контроль? Пока, я не могла об этом заботиться. Мое тело было все еще теплым и желало его, и-вдруг я остановилась. Другой чувство очень неприятное расползалось по мне. Это было странно, как слабые и мимолетные волны тошноты, смешанной с покалыванием моей кожи. Дмитрий немедленно остановился и одарил меня озадаченным взглядом.
Бледная, немного люминесцентная форма материализовались перед нами. Мэйсон. Он выглядел так же, как всегда - или он делал это? Обыкновенная печаль была там, но я видела что - то еще, то, что я не могла выразить словами(показать, понять). Паника? Разочарование? Я почти могла поклясться, что это был страх, но честно говоря, чего должен бояться призрак?
"Что происходит?"спросил Дмитрий.
"Ты видешь его?"прошептала я.
Дмитрий проследил за моим взглядом."Вижу что?"
"Мэйсона."
Обеспокоенное выражение Мэйсона становилось более темным. Я не была в состоянии адекватно определить это, но я знала, что скорей всего ничего хорошего. Тошнотворное чувство во мне усилилось, но так или иначе, я знала, что оно не имело никакого отношения к нему.
"Роза…, мы должны вернуться…," сказал Дмитрий осторожно. Он все еще не видел со мной призраков.
Но я не двигалась. Лицо Мэйсона говорило мне еще что-то - или пыталось. Было здесь что-то, что-то важное, что я должна была знать. Но он не могла передать это.
"Что?" Спросила я. "Что это?
Разочарование пересекло его лицо. Он указал прочь позади меня, потом опустил руку.
"Скажи мне," сказала я, мое расстройство было зеркальным отражением его. Дмитрий смотрел назад и вперед между мной и Мэйсоном, хотя вероятно Мэйсон был для него только пустым местом.
Я была слишком зациклина на Мэйсоне, чтобы беспокоиться, что мог подумать Дмитрий. Здесь было что-то. Что-то большее. Мэйсон открыл рот, желая заговорить как в предыдущие разы, но все еще неспособный вывести ни слова. За исключением, на сей раз, после нескольких мучительных секунд, он управлял этим. Слова было почти неслышно.